Они чувствовали себя комфортно в обществе друг друга, словно прожили вместе много лет. За время своего общения они изучили все привычки и наклонности друг друга. Денис, например, знала, что Дэн разбрасывает свои носки, где попало. А Дэн знал, что Дэнис любит петь в ванной во весь голос, хотя по большому счету петь не умеет совсем. Но эти глупые привычки нисколько не мешали их общению, они были лишь поводом для шуток и розыгрышей. Дэнис, например, могла аккуратно положить носок Дэна в верхний кармашек его пиджака вместо носового платка. Дэн же мог тайком записать вокальные опыты Дэнис на диктофон и включить его во время ужина, объявив «номер», как арию русалки из оперы «Буль-буль» в сопровождении душа.
Денис настолько привыкла, что, когда она возвращается из города, на пороге дома ее всегда встречает Дэн, что уже не представляла себе, как может быть иначе.
Но однажды он ее не встретил.
Это случилось в начале недели. В тот день Дэнис вернулась особенно уставшая от долгих и безрезультатных поисков работы, но вместо Дэна обнаружила на столе в кухне готовый ужин, к которому прилагалась записка, написанная четким почерком. Дэнис пробежала ее глазами: «Уехал по срочному делу, скоро вернусь. Дэн».
Она хотела его подождать и сначала даже не собиралась ужинать, думая дождаться Дэна. Но из кухни доносился такой вкусный запах... И она не выдержала, поела в одиночестве и снова села его ждать.
Незаметно подкралась ночь. Дэнис прождала друга до двух часов, а потом легла спать. Перед тем как заснуть она утешила себя тем, что, когда проснется, услышит привычный грохот тарелок на кухне.
Но утром ее разбудила тишина.
Не пришел он и на второй день, не появился и на третий. И тогда Дэнис серьезно заволновалась. Она не находила себе места, не зная, что и думать. Мысли разбегались в разные стороны, и она никак не могла собрать их в одну кучу. Девушка то металась из угла в угол, размышляя, куда же он пропал и где его искать, то выходила на дорогу.
С момента его исчезновения она прекратила ездить в город на поиски работы. Дэнис вообще почти не выходила из дома. Все ждала, все глаза проглядела на дорогу, по которой они обычно ездили.
Дэн как сквозь землю провалился.
Когда миновало трое суток, ее надежда увидеть его рухнула окончательно. Дэнис Вуд стояла возле дороги и грустно вздыхала. До ее сознания постепенно стало доходить, что она не знает ни его фамилии, ни адреса и вообще – ничего... И тут голову точно огненная стрела пронзила мысль: деньги! Господи, он просто усыпил мою бдительность и забрал все мои деньги!
Девушка как ошпаренная вбежала в дом и метнулась к письменному столу. Резко выдвинула ящик, где хранила накопления, и замерла на месте.
Ноги ее подкосились. Она села прямо на пол, обхватив голову руками. Все деньги, которые она накопила, лежали целехонькие, кроме одной сотни долларов, которую он взял в первый день.
Дэнис встала и пересчитала их несколько раз, перебрав каждую купюру. Ее испуг сменился удивлением. Она была уверена, что Дэн понемногу продолжает брать из ее накоплений деньги на продукты, ведь ни он, ни она не работали, а пособия на такие изысканные обеды и ужины, которыми Дэн баловал ее, не хватило бы. И она была готова не досчитаться некоторой суммы.
Она в полной растерянности держала в руках жестяную коробку из-под печенья, в которую складывала деньги.
Неужели он и вправду воровал в магазинах? – обожгла ее страшная мысль. – Только не это! Господи, и как я могла влюбиться в вора! – Слезы катились по ее щекам.
Близился вечер. Делать ничего не хотелось, и она включила телевизор. Бесцельно просмотрела какой-то фильм, потом переключила на новости, чтобы в конце послушать прогноз погоды. Но попала на криминальную хронику. Передавали, что прошедшей ночью в дом какого-то миллионера забрались мужчина и женщина и похитили все драгоценности...
Нет. Дэнис не могла этого слышать. Она моментально выключила телевизор и бегом выбежала из дома.
На улице уже стемнело, и на небосклоне зажглись первые звезды. Она была одинока. Так одинока! Ей не хватало Дэна, чтобы поделиться с ним услышанными по телевизору новостями. Только сейчас она это поняла окончательно. Девушка не заметила, как по привычке спустилась к заливу и села на кажущийся серым в темноте песок. И не боясь, что ее кто-нибудь услышит, вслух обратилась к Богу:
– Господи, сделай так, чтобы Дэн вернулся. Мне все равно, кто он: честный человек или вор, повар или бродяга. Я приму его таким, какой он есть. Ну пожалуйста, Господи...
И почувствовала, как кто-то смешливо фыркнул сзади и прикрыл ее глаза ладонями.
Радость захлестнула сердце Дэнис, она резко повернулась и увидела ставшее таким родным лицо Дэна.
– Ты вернулся! Господи, спасибо тебе! Мой Дэн вернулся! – крикнула она в небо и кинулась на шею Дэну.
Он прижимал ее к себе, целуя волосы, лоб, нос, щеки...
Она подставляла свое лицо под его губы.
– Дэн... Дэн, милый... Я хочу быть твоей, не бросай меня никогда, – шептала девушка.
Ноги у обоих подкосились, они упали на мягкий песок. И их губы слились в первом поцелуе любви. Дэн обнимал Дэнис, и его руки ощущали ее тело. Оно было мягким и упругим, именно таким, чтобы возбуждать желание. Почти нестерпимое желание... Но он сдерживался, чтобы не испугать ее своей напористостью и нетерпением.
А вот Дэнис сдерживаться уже не могла. Она ведь чуть его не потеряла, и теперь хотела ощутить его полностью, стать с ним одним целым... Она сама принялась расстегивать свою кофточку, и сбросила юбку, без стеснения обнажая перед ним свое тело. И Дэн с восторгом смотрел на нее, на ее полные груди и округлый живот, едва прикрытые ажуром тонкого белья и казавшиеся в свете луны мраморно прекрасными. Он совершенно потерял голову и, начав с нежнейшего поцелуя в шею, в то местечко, где билась тонкая нежно-голубая жилка, принялся целовать ее горячие и упругие груди, грозившие разорвать ажурный лифчик. Провел кончиком языка по ее животу, отчего тело Дэнис напряглось. И он почувствовал, как она дрожит, но не от ночной прохлады. Внутри нее зарождалось желание, похожее на бушующую огненную лаву.